Невидимый свет - Алексей Андреевич Попович

– То место называется Хопвальц, если мне не изменяет память.

– О боже… Хопвальц. Карл как-то говорил об этом. Там они с женой гуляли. Его карманы вы не обыскивали?

– Мы крестьяне, а не карманники.

– Простите, просто в карманах может быть какая-нибудь подсказка.

– Мы лишь осмотрели его ремень, по нему мы и догадались, что он из полиции.

Клаус принялся шарить в карманах, пытаясь найти хоть что-то. Но Шпиц почти ничего не носил с собой, у этого человека всё необходимое было в голове. Это было изречение самого Карла, которое пронеслось в памяти Клауса яркой вспышкой. Наконец Огустсен нащупал что-то в одном из карманов. Это было что-то маленькое, не твёрдое, поэтому понять какой оно было формы, не достав, было невозможно.

Полицейский извлёк содержимое кармана. Оказалось, что это был белоснежный цветок. Клаус с минуту прибывал в раздумьях, поскольку пришёл к выводу, что, скорее всего цветок предназначался жене Карла (ведь этот полицейский никогда не любил никого кроме неё). Наверное, подарок или напоминание о былых временах.

Огустсен не желал больше ждать, а потому распорядился, чтобы ему приготовили лошадь для поездки. Когда приготовления были закончены, он оседлал жеребца, и решил уже было ехать. Вдруг отец-крестьянин остановил Клауса:

– Постойте. Я кое-что ещё хотел сказать, вернее мой сын.

– Похоже там, в воде труп. Вода мутная, наверное, это из-за крови. Думаю, стоит достать тело со дна, если это и правда оно.

– Хорошо, благодарю вас за помощь. Я распоряжусь, чтобы вас вознаградили. Желаете хлеба, муки, может мяса?

– Мы не привыкли брать чужого. Просто найдите того, кто это сотворил, думаю это сейчас самое главное.

Огустсен подозвал к себе одного из коллег и распорядился, чтобы группа людей осмотрела местность возле Хопвальца. Теперь осталось самое сложное. Ему предстояло взять ответственность рассказать о произошедшем жене Карла и отдать ей то последнее, что напоминало о нём. Это был маленький белёсый цветок, на котором навсегда осталась улыбка доблестного полицейского.

Глава 17

Правда, скрытая в глубине,

Самая чистая и святая.

Она одна мне во мгле

Тернистый путь освещает…

Мортимер в этот день был сам не свой. Словно бы он был подменён. Голова его гудела от мыслей. Он ходил по кабинету, пытаясь сосредоточиться на своём произведении. Чего-то ему недоставало, а точнее его железной подруге. Порой, глядя на неё, он ловил себя на мысли, что она снова жива, дышит и полна жизни. Но всё это разбивалось об холодный берег реальности.

От этого ему становилось страшно. Неужели он проклят? Что, если он уже давно бредит и его мечте не суждено осуществиться? Мортимер упрекал себя в том, как он слаб перед тенью сомнения. Мимолётная глупость овладевала его разумом, и он подвластный этому, так легко отказывался от своего замысла.

Он будто перестал замечать всех вокруг, словно находился в закупоренном ящике. Жули и Морисс беспокоились за него, но не смели входить к нему часто, чтобы не тревожить его покой.

А между тем, их жизнь налаживалась, и в ней место нерешительности теперь занимало светлое чувство, то, которое зовут любовью. Девушка нуждалась в заботе и понимании, которого теперь хватало с лихвой.

Морисс был тем, кто способен дать надёжную жизненную опору. Они часто пропадали в саду, уже не скрывая романтического интереса.

Граф был рад их союзу, но всё меньше его заботила жизнь этих двоих. Он пытался разобраться в своей, найти какой-то смысл в своих поступках.

Отчего этот макет безволен и бездушен? Ведь теперь у него есть нечто вроде сердца. Птица, которая была на месте этого органа, была полна сил, радужно щебетала и приветствовала Графа. Сейчас она была единственным существом, которое его понимало и слушало. И если бы птичий язык был понятен человеку, то она была бы одной из тех, с кем бы он с удовольствием поговорил.

Тем временем, Шульц сидел на столе, смотрел в окно, прогоняя в голове всё, что видел за день. Ответственность, которую возложил на него Карл, дала ему возможность проявить себя, стать кем-то значимым. Теперь он видел себя полезным обществу, знал, что является лицом закона. Но одно не давало ему покоя. То долгое расследование, допросы Ритца, осмотр места преступления. Какой же во всём этом смысл, ежели убийца так и не найден? И где его искать? Неужели он столь неуловим, что способен обманывать целое княжество с опытными инспекторами.

Он отвернулся от окна и вернулся к своему столу, занялся повторным анализом фактов. Луис Камфольд был убит в лавке. Кровь, которая словно живая появлялась и исчезала. Никто ничего толком не видел. Упоминание слова «Смерть». А ещё те странные символы из сна Мортимера. Предсказанное колдуньей убийство. Вдруг, его передёрнуло.

Снова к колдунье. Быть может наедине она будет более откровенна и ему удастся выведать нечто ценное. Время покажет.

Собравшись, он двинулся к её дому. Его переполняли различные страхи насчёт этой встречи. Ведь это всё-таки женщина и к ней нужен правильный подход. Нельзя просто ворваться и начать допрашивать. Нет уж, слишком уж это низко. Поэтому Шульцу пришлось напрячь голову, чтобы придумать для беседы.

– Здравствуйте. Я к вам по важному делу, если у вас имеется время, – только через пару секунд он заметил, что женщина выглядела совсем иначе, нежели в прошлый раз и на много лет моложе.

– Вы, наверное, удивлены. Я должна признаться. Мой внешний вид. На самом деле эти лохмотья, что вы видели… они не по мне, мне приходиться их носить. Это совсем не то, что мне нравится.

– Признаться, вы так намного симпатичнее. А как ваше настоящее имя?

– Маркела Куртц. Но вы ведь не имя узнать пришли.

– Ах да, конечно. Хотел пригласить вас на прогулку и обсудить кое-что.

– Это звучит заманчиво. Тогда момент, я переоденусь и с удовольствием составлю вам компанию, – сказала она, улыбаясь, резко похорошев и покрывшись румянцем.

– Вы, наверное, хотите снова одеться в те лохмотья? Наверное, это не моё дело, но вам не стоит переодеваться, вам к лицу быть молодой.

Наконец, девушка присоединилась к Гансу, и они направились по дорожке в парк. Вокруг мелькали величавые кроны деревьев, пахло приятными растениями и овощами рынка. Приветливые торговцы продавали прямо в парке, угощая за скромную плату всех желающих.

– Не хочу портить приятную атмосферу, но мне бы очень пригодилась помощь. Вы что-нибудь мыслите насчёт убийства?

– Безусловно. Только не будем на «вы».

– Что же, договорились.

– Не так давно меня посетила одна мысль. Я проследила связь между кое-чем. Но поклянитесь, что поверите мне и не станете осуждать.

– Что же, безусловно. Я доверяю тебе. Ты сейчас сама назвала меня на «вы», – сказал он и улыбнулся ей.

– Прости, просто и я сама ещё не привыкла. Но давай к делу. Когда-то я работала у Лекса Бергхофа служанкой. Думаю, тебе это имя знакомо. Он занимался исследованиями горных ландшафтов и мифических животных. Мне довелось помогать ему и его теории всё ещё живут во мне.

– А к чему ты начала о Лексе?

– Видишь ли, он был убит. А я сбежала, боясь, что меня обвинят в его гибели. И я подумала, что тут есть связь.

– В чём?

– Обстоятельства. Кровь окружала тело Лекса, но на теле не было раны, ни единой, даже самой маленькой.

– Быть может, тебе стоило сказать об этом раньше. И откуда ты знаешь обо всех обстоятельствах смерти Лекса? Ты ведь, как я понимаю, сразу убежала.

– Я прочитала об этом в газетёнке,